Наше общежитие было совместным для училища швей-мотористок и нашего училища при тракторном заводе. Я учился на токаря, и моя дальнейшая жизнь представлялась мне в радужных тонах.
Как-то раз, зайдя на кухню нашей секции общежития, я обнаружил там Марину из соседнего училища, готовившую салат из помидор. Она как всегда была в коротком халатике, из под которого виднелись её красивые ножки. Я сел рядом и меж нами завязался лёгкий разговор. Я встал и начал помогать ей нарезать овощи. Но, видя, что я ей скорее мешаю, чем помогаю, я вытер руки и просто стал сзади Марины. Я обнял её, и мои руки начали ласкать её. Маринка поддалась на мои ласки и вот она уже прижималась попкой к моему встающему члену. Её руки проникли назад и залезли мне в трусы.

Она нащупала и дрочила головку моего члена. Мои руки уже изучали её попку и бёдра под халатиком. Я сказал, чтоб она пососала моего дружка, что она и сделала, быстро опустившись на колени и сняв с меня штаны и трусы.
Марина стояла на коленях и делала мне божественный минет, она умело лизала весь член, сосала его и бережно дрочила. Я наслаждался. Я чувствовал, что Марине нравится делать минет, она говорила, что у меня очень вкусная головка, и продолжала лизать и сосать её.
Я решил помочь ей и стал вгонять ей в рот свой дрючок. Он был очень твёрдым, и мне нравилось смотреть, как он попадает ей за щёку. Маринка фыркала.
Я поставил её раком и сняв трусики стал вылизывать её мокренькую киску. Она широко раздвинула ноги, и старалась не пропустить ни капельки моей ласки. Я, вылизав письку и пососав клитор, принялся за анал.
Марина скинула халатик и просила, чтоб я вошёл в неё, что я и сделал, встав и вогнав своего дружка ей глубоко в писю. Она сама, двигая попкой, стала насаживаться мне на член и трахала нас обоих. Мне нравилась её инициатива. Она, повернувшись, смотрела мне в глаза и улыбалась.
Теперь уже я инициатива перешла ко мне, и я наяривал швею со всем своим умением. Ей это очень нравилось. Я держал её за попку и шлёпал по ней. Я повернул Маринку к себе лицом и усадил на стол. Очень волосатый лобок звал меня. Она широко раздвинула ноги, опёрлась на локти и сладостно принимала мои движения членом. Она любила секс и это было заметно.
Я закинул ноги Марины себе на плечи и продолжал трахать. Она закрыла глаза, схватила себя за грудь и стала со стоном кончать. Я, достав из неё свою дубинку, и чуть подрочив кончил ей прямо на живот. Она, размазав сперму по животику, взяла капельку её на палец и вставила его себе в рот. Чуть пососав палец, Маринка заявила, что у меня вкусная сперма.

Наконец-то настали выходные, я в буквальном смысле бежал к своим подружкам, с нетерпением ожидая продолжения нашего бурного знакомства. Когда мне открыли дверь, я вихрем влетел в квартиру, девочки встретили меня смехом. Когда я огляделся, то заметил, что они были совсем голенькие, на их красивых лицах играл румянец.
Наконец-то настали выходные, я в буквальном смысле бежал к своим подружкам, с нетерпением ожидая продолжения нашего бурного знакомства. Когда мне открыли дверь, я вихрем влетел в квартиру, девочки встретили меня смехом. Когда я огляделся, то заметил, что они были совсем голенькие, на их красивых лицах играл румянец. Немного отдышавшись, я протянул им по букету цветов, которые купил у какой-то бабки на остановке. Пока Алинка ставила цветы в воду, Настенька подошла ко мне вплотную.
- Ты, соскучился? – спросила она.
- Еще как, - честно признался я.
- Значит ты сегодня наш до самого конца, - улыбнулась она.
Я поцеловал ее в губы, меня трясло от возбуждения, все время я грезил ожиданием этого момента, и вот он настал, теперь я покажу им, что такое настоящий секс. Настя прижалась ко мне, ее нежные губы податливо пропустили мой язык внутрь, мои руки ласкали ее упругую попку, а пальчики проникали в ее мокрую от возбуждения щелочку. Она нащупала мой вздыбленный член и стала расстегивать мою ширинку.
- Быстро же вы нашли, чем заняться, - раздался голос Алины.
Она подошла ко мне сзади и принялась раздевать меня, Настя тем временем опустилась передо мной на колени и быстро расстегнула мои штаны, опустила их вместе с трусами, и когда мой жаждущий член уперся ей в лицо, моментально обхватила его своими сладкими губками. Сверху мне было видно, как соски на ее небольших грудках напряглись, а ее тело покрылось мурашками, ее глаза были закрыты от удовольствия. Алина сняла с меня рубашку и подошла ко мне спереди, наши губы соединились, но в отличие от Насти, она сама проникла языком ко мне в рот.
- Как долго не наступали выходные, - оторвавшись от моих губ, сказала она, - Насть, давай пойдем на кровать.

Мы встречались уже около полугода.
Мой первый намек на интерес к анальному сеску сдетонировал ее истерику и бурное отступление по всем фронтам. Аргументы? Бред. Ну посудите сами: "Это только для сорокалетних теток! Это же извращение! Я не такая. У меня пуританское воспитание. Консервативные родители...."
Надо заметить, что в сексе, да и вотношениях вообще, симметрии не было никогда. Я любил ее, а она любила то, как я ее люблю. Она была чертовски красива. Умопомрачительно красива. У нее всегда было много поклонников. Возможно слишком много. У нее почти не было подруг. Она общалась в основном только с мужчинами. Пыталась с ними дружить, но непременно требовала внимания и брала его . Для нее никогда не было слишком много внимания. Секс ее мало интересовал. Она только брала и почти никогда не давала. Она не умела и не любила целоваться. В постели я был за двоих. Ее тело, ее запах, ее волосы и те редкие редкие звуки, которые можно было извлечь из нее во время секса наполняли меня настоящим пластидом высшего качества. И первые судороги ее оргазама подрывали весь этот пластид без остатка, разрывая меня на клеточки и ядрышки. Иногда мне казалось что все происходило со мной и внутри меня. Она просто лежала затаившись, и как буд-то ждала когда же это закончится. И как только все кончалась, она тут же вскакивала и убегала в душ.
Прошло три года. В сексе почти ничего не изменилось. Новые места придавали нашим играм порой неожданные и интересные оттенки, но мне постоянно нехватало секса. Катастрофически нехватало. Но об измене не могло быть и речи. Я ее слишком сильно любил.
Я не помню что был за день когда я впервые рискнул потрогать ее маленькую шоколадную дырочку.
Помню только что она была сверху и как только мой палец коснулся ее попки, она напряглась и замерла. Я отступил, но лишь только потому, что кончил в тот же момент, когда мой палец коснулся ее плоти. Время шло. Я был терпелив. В какой-то момент она перестала реагировать на такие прикосновения. Пользуясь этим, я ласкал ее смелее и смелее. Потом все повторилось. Она снова напряглась, остановилась и попросила не трогать ее попку. И только в тот момент я осознал что мой палец уже у нее внутри. Я был слишком увлечен. Месяца два я не прикасался к ее попке, но мысли о ней не покидали меня ни на секунду. Я фантазировал и мечтал. И в моменты близости
мои руки непроизвольно тянулись к заветному. Однажды, это было под ее домом в моей машине, я тискал ее попку в качестве моральной компенсации за уже почти две недели без секса. Я немного злился на нее за это и в какой-то момент набрался наглости и у строил ее дырочке поверхностный вибромассажик. И знаете что? Она меня остановила, но при этом сказала что я заставил ее попку захотеть. Это была первая победа. Пусть маленькая, но такая заветная. В этом было нечто гораздо большее чем просто желание получить/доставить удовольствие. И я вдруг ясно понял что именно это было. Я не был ее первым мужчиной. Я никогда ни у кого еще не был первым мужчиной. Шансы были, но не было чувств и была боязнь сделать больно. Но в тот день я понял что хочу лишить ее девственности именно так. Вопреки ее пуританскому воспитанию и консервативным убеждениям.

Мы скоро уже не будем студентами, но пока ещё являемся ими, так что пишу в этот раздел.



У моего любимого было не очень хорошее настроение с самого утра. Оказалось, что запись, которую он переслал какому-то продюсеру, не дошла до него, в результате шанс записать альбом был упущен. Сэм был из-за этого очень расстроен и я никак не могла его утешить. Даже наоборот - я довела его до слёз(это его-то, такого сильного и уверенного парня!).

В общем, уходя на работу, я чувствовала себя очень плохо, ибо за долгий срок жизни с моим любимым поняла, что музыканта очень легко расстроить или обидеть, а потом не так уж легко снова обрадовать.



Весь день как-то с самого начала не заладился. На работе шеф сделал мне выговор за опоздание, плюс мой проект не был сделан в срок, и была даже возможность увольнения.